world peace and more coffee plz
Удивительно, что есть силы и время дышать. Наверное это как-то связано с тем, что, прекратив, я не смогу делать уроки. За прошедшую неделю наваял три презентации, плюс олимпиады вечно на шестом-седьмом уроках, плюс тонны домашки, плюс дополнительные... Но я всё ещё не понимаю, как друзьям и одноклассникам удаётся на это забивать: как можно жить с несделанным заданием по алгебре, спокойно, не загнобив себя, или не разобраться, как решить задачу, и просто плюнуть на неё, или уйти с олимпиады, не сделав всё, что было в твоих силах... Хотя на самом деле вот у кого есть и время, и силы, а я, наверное, слишком ответственный. Странно то, что ответственность неисчерпаема: нет никакой точки, когда я могу послать всё к чертям и, например, засесть смотреть мультики и деградировать. Буду чувствовать себя расплющенным невесть откуда взявшимся давлением на плечи (есть подозрение, что оно вызвано не усталостью, а тяжёлым рюкзаком с учебниками), но продолжу делать то, что делал. Даже когда усталость становится похожа на стену тумана, затрудняющую восприятие и осмысление некоторых вещей, я продолжаю ломиться дальше... Некоторые эмоции притупляют усталость, так, например, происходит с программированием: не начинаю валиться с ног, пока не приду домой; похоже, действительно моё.
Тем не менее в субботу отложил всё, что можно, уже предчувствуя, как оно свалится разом на следующий же день. А всё потому, что мы с Полинкой и Егором договорились сходить на научно-познавательную выставку. Кости, ткани, органы, зародыши в банках, весёлый экскурсовод-патологоанатом... Но главное, я, кажется, начинаю понимать, какие люди мне нужны и в каком виде. Эти двое действительно замечательные, хотя я пока затрудняюсь сформулировать, в чём именно это заключается. И рассматривать всё вышеперечисленное в их обществе было особенно здорово: Полинка невольно проецировала все патологии на себя, Егор, который учится с уклоном в биологию, блистал знаниями, всё как-то легко и непринуждённо. После, когда уже почти стемнело, мы ещё пошатались по центру, зашли в фастфудный ресторан, где сидели компанией с вредной едой и шутками, как попадём в качестве экспонатов в раздел ожирения выставки. Чувство тепла и уюта, возможно, было неоправданно и являлось порождением усталого разума, но всё же имело место. Помню, когда ехали домой на метро, Полинка с Егором решили послушать музыку. Мой телефон к тому моменту уже сдох, поэтому попросил у каждого по наушнику. Впервые был рад отсутствию музыкального слуха: смесь из Rolling Stones и Fleur звучала как-то волшебно и умиротворяюще. Помню, как не хотел прощаться, но всё же пошёл в сторону дома по темноте, отчаянно счастливый с теплящейся надеждой обнять весь мир.
Тем не менее в субботу отложил всё, что можно, уже предчувствуя, как оно свалится разом на следующий же день. А всё потому, что мы с Полинкой и Егором договорились сходить на научно-познавательную выставку. Кости, ткани, органы, зародыши в банках, весёлый экскурсовод-патологоанатом... Но главное, я, кажется, начинаю понимать, какие люди мне нужны и в каком виде. Эти двое действительно замечательные, хотя я пока затрудняюсь сформулировать, в чём именно это заключается. И рассматривать всё вышеперечисленное в их обществе было особенно здорово: Полинка невольно проецировала все патологии на себя, Егор, который учится с уклоном в биологию, блистал знаниями, всё как-то легко и непринуждённо. После, когда уже почти стемнело, мы ещё пошатались по центру, зашли в фастфудный ресторан, где сидели компанией с вредной едой и шутками, как попадём в качестве экспонатов в раздел ожирения выставки. Чувство тепла и уюта, возможно, было неоправданно и являлось порождением усталого разума, но всё же имело место. Помню, когда ехали домой на метро, Полинка с Егором решили послушать музыку. Мой телефон к тому моменту уже сдох, поэтому попросил у каждого по наушнику. Впервые был рад отсутствию музыкального слуха: смесь из Rolling Stones и Fleur звучала как-то волшебно и умиротворяюще. Помню, как не хотел прощаться, но всё же пошёл в сторону дома по темноте, отчаянно счастливый с теплящейся надеждой обнять весь мир.