world peace and more coffee plz
Когда-то давно один в глубине души весьма романтичный парнишка поставил на полку рядом с рабочим столом коробку от обуви и гордо заявил, что теперь это Коробка с Хламом. Штука в том, что до сих пор практичность в нём одерживала верх над романтичностью, а потому весь хлам отправлялся прочь из дома. Само по себе это не плохо, вот только нечего было разбирать во время очередной уборки, предаваясь воспоминаниями. Теперь же всякие интересные и памятные штуки могли отправляться в коробку, чтобы однажды какой-нибудь другой, возможно, чуть менее тонко чувствующий человек её разобрал и погрузился в былые приключения.
В общем, пару дней назад во время очередной уборки эту коробку разобрал я. Там были брошюры с фестивалей прошлых лет, первый в жизни чек из Макдоналдса, любимые ручки, которые сломались или приелись, найденный на одной из прогулок с Машком шампур, огарок свечи, фиолетовое перо, какие я обычно использовал для ловцов снов, палка, не помню откуда, но точно какая-то трофейная, потёртая карточка от школьной столовой, истрёпанная жизнью колода карт, центовые монетки, которые не удалось потратить в многочисленных поездках, игрушка, когда-то болтавшаяся на рюкзаке и другие симпатичные мелочи. А ещё там была пара писем, которые писал в незапамятные времена прошлый владелец коробки. Писал кому-то, кто эту коробку откроет. С гендергэпами, так, на всякий случай. Там были трогательные размышления, описание заката в конце дня, от которого меня нынешнего отделяли годы, стихотворение леди Уттары Маи... и заканчивалось всё отчаянным "Не вздумай забыть себя". А ещё на дне лежали фенечки (не совсем каноничные, если это важно, а просто сплетённые из ниток браслеты) и пакетик чая. Я смотрел на всё это и думал, как неожиданно мало оно для меня значит. То есть для человека, положившего их в коробку, все эти штуки были чертовки ценными, а мне как-то... спасибо, конечно, очень мило, но...
То, что могло кому-то пригодиться, я раздал, остальное решено было просто выкинуть. Себе оставил только браслеты, письма да пакетик чая. Закончил уброку комнаты, избавился от коробки вместе с содержимым и кучи более нового и менее значимого барахла заодно. Закрылся на балконе с письмами, фенечками и одной кастрюлей, в которой их сжёг. Пепел развеял по ветру. Тот, кто носил эти браслетики и писал эти письма, точно оценил бы. Заварил чай из далёкого прошлого. Что иронично, не так давно купил коробку один в один такого же. Но этот пакетик чем-то отличался. Задумчиво допил чай и пошёл убирать следующую комнату.
Когда-то очень давно, до того, как бросил, я писал стихи. И как-то мне сказали, что всё, конечно, зашибись, но в стихах должно быть вот это, это и это. Не сказал бы, что в этот момент что-то пошло не так, скорее, что-то было не так уже очень давно, в этот момент оно только сделало ещё один шаг к распространению. Потому что теперь существовал правильный способ писать стихи. И вот я уже считаю ударные слоги и тщательно выверяю рифмы. И то, что в результате получалось, было почти офигительно правильным, но не очень-то мне и нравилось. Во-первых, потому что всё же было недостаточно офигительно правильным, а во-вторых, потому что изначальная мысль оказывалась искромсанной и перетасованной, лишь бы влезть в в эту странную правильную форму. Я решил, что, должно быть, стихи — это не моё.
Время шло, мне встречалось всё больше стихов, в которых не было таких офигительно правильных рифм и идеально отлаженного ритма. Многие из них цепляли и западали в память и в сердце. Время шло, я потихоньку осознавал, что можно не быть идеальным. Поэтому вчера, не найдя рифмы к двум возникшим в голове строчкам, я не кинулся их перекраивать, а подумал "Ну и хрен с ним" и решил, что тогда рифмы вообще не будет. Потом она начала появляться, и я уже пытался её портить, не знаю, насколько успешно. И когда ритм сбился в паре частей, я решил, что не так уж оно и важно.
Дело шло к ночи. Я смотрел на написанное. Я знал, как правильно, и правильно было не так. Но в то же время... я впервые за долгое время написал именно то, что хотел написать, а потому не стал ничего переделывать.
Я довольно спокойно относился к мысли выкладывать куда-то свои рассказы, хотя так этого и не сделал. Наверное, потому что никто не сказал мне, что есть правильный способ писать рассказы. Стихи же я был готов показывать лишь немногим избранным. Даже сейчас это довольно болезненная тема, и я чувствую себя уязвимым и беззащитным. В то же время, логическим завершением этой истории будет выложить это стихотворение сюда. И мне даже не важно, увидит ли его кто-то в итоге.
Но вот под эту штуку всё-таки спрячу Х)
У меня больше нет коробки с хламом, в которую можно было бы отправить идеальность. Да и слишком уж это опасная штука, чтобы держать на полке у рабочего стола. Да и, будем честны, не избавился я от неё одним махом, так, отколол маленький кусочек. Но его теперь тоже необходимо сжечь.
В общем, пару дней назад во время очередной уборки эту коробку разобрал я. Там были брошюры с фестивалей прошлых лет, первый в жизни чек из Макдоналдса, любимые ручки, которые сломались или приелись, найденный на одной из прогулок с Машком шампур, огарок свечи, фиолетовое перо, какие я обычно использовал для ловцов снов, палка, не помню откуда, но точно какая-то трофейная, потёртая карточка от школьной столовой, истрёпанная жизнью колода карт, центовые монетки, которые не удалось потратить в многочисленных поездках, игрушка, когда-то болтавшаяся на рюкзаке и другие симпатичные мелочи. А ещё там была пара писем, которые писал в незапамятные времена прошлый владелец коробки. Писал кому-то, кто эту коробку откроет. С гендергэпами, так, на всякий случай. Там были трогательные размышления, описание заката в конце дня, от которого меня нынешнего отделяли годы, стихотворение леди Уттары Маи... и заканчивалось всё отчаянным "Не вздумай забыть себя". А ещё на дне лежали фенечки (не совсем каноничные, если это важно, а просто сплетённые из ниток браслеты) и пакетик чая. Я смотрел на всё это и думал, как неожиданно мало оно для меня значит. То есть для человека, положившего их в коробку, все эти штуки были чертовки ценными, а мне как-то... спасибо, конечно, очень мило, но...
То, что могло кому-то пригодиться, я раздал, остальное решено было просто выкинуть. Себе оставил только браслеты, письма да пакетик чая. Закончил уброку комнаты, избавился от коробки вместе с содержимым и кучи более нового и менее значимого барахла заодно. Закрылся на балконе с письмами, фенечками и одной кастрюлей, в которой их сжёг. Пепел развеял по ветру. Тот, кто носил эти браслетики и писал эти письма, точно оценил бы. Заварил чай из далёкого прошлого. Что иронично, не так давно купил коробку один в один такого же. Но этот пакетик чем-то отличался. Задумчиво допил чай и пошёл убирать следующую комнату.
Когда-то очень давно, до того, как бросил, я писал стихи. И как-то мне сказали, что всё, конечно, зашибись, но в стихах должно быть вот это, это и это. Не сказал бы, что в этот момент что-то пошло не так, скорее, что-то было не так уже очень давно, в этот момент оно только сделало ещё один шаг к распространению. Потому что теперь существовал правильный способ писать стихи. И вот я уже считаю ударные слоги и тщательно выверяю рифмы. И то, что в результате получалось, было почти офигительно правильным, но не очень-то мне и нравилось. Во-первых, потому что всё же было недостаточно офигительно правильным, а во-вторых, потому что изначальная мысль оказывалась искромсанной и перетасованной, лишь бы влезть в в эту странную правильную форму. Я решил, что, должно быть, стихи — это не моё.
Время шло, мне встречалось всё больше стихов, в которых не было таких офигительно правильных рифм и идеально отлаженного ритма. Многие из них цепляли и западали в память и в сердце. Время шло, я потихоньку осознавал, что можно не быть идеальным. Поэтому вчера, не найдя рифмы к двум возникшим в голове строчкам, я не кинулся их перекраивать, а подумал "Ну и хрен с ним" и решил, что тогда рифмы вообще не будет. Потом она начала появляться, и я уже пытался её портить, не знаю, насколько успешно. И когда ритм сбился в паре частей, я решил, что не так уж оно и важно.
Дело шло к ночи. Я смотрел на написанное. Я знал, как правильно, и правильно было не так. Но в то же время... я впервые за долгое время написал именно то, что хотел написать, а потому не стал ничего переделывать.
Я довольно спокойно относился к мысли выкладывать куда-то свои рассказы, хотя так этого и не сделал. Наверное, потому что никто не сказал мне, что есть правильный способ писать рассказы. Стихи же я был готов показывать лишь немногим избранным. Даже сейчас это довольно болезненная тема, и я чувствую себя уязвимым и беззащитным. В то же время, логическим завершением этой истории будет выложить это стихотворение сюда. И мне даже не важно, увидит ли его кто-то в итоге.
Но вот под эту штуку всё-таки спрячу Х)
У меня больше нет коробки с хламом, в которую можно было бы отправить идеальность. Да и слишком уж это опасная штука, чтобы держать на полке у рабочего стола. Да и, будем честны, не избавился я от неё одним махом, так, отколол маленький кусочек. Но его теперь тоже необходимо сжечь.
-
-
31.03.2020 в 21:45А стихотворение прекрасное. Правда. Я сама иногда пишу, но делаю это по-дилетантски, придерживаясь главного правила - чтобы самой нравилось. Даже если где-то вижу недочёты, оставляю как есть. Потому что это мои образы и мои слова. И самое главное, чтобы стихотворение было живое, чтобы в нём чувствовалась Душа. И в твоём она чувствуется. Поэтому обязательно пиши. Хотя бы для себя.
-
-
01.04.2020 в 00:33В самоизоляции, пока время есть, может, и начну снова. Хотя бы для того, чтобы отучиться выносить себе мозг необходимостью делать всё идеально правильно.
-
-
01.04.2020 в 22:11Удачи тебе в творчестве)
-
-
02.04.2020 в 00:25